Ревизор (Гоголь)/Действие III — Викитека. Действие третье. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты со своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться. Экая досада! Как нарочно, ни души! Как будто бы вымерло все. Марья Антоновна. Да, право, маменька, чрез минуты две все узнаем. Уж скоро Авдотья должна прийти.

Кто- то идет, вон в конце улицы. Анна Андреевна. У тебя вечно какие- нибудь фантазии. Ну да, идет. Кто же это идет? Небольшого роста? Это, однако ж, досадно!

Кто ж бы это такой был? Марья Антоновна. Это Добчинский, маменька. Анна Андреевна. Какой Добчинский? Тебе всегда вдруг вообразится этакое. Скорее! Марья Антоновна. Право, маменька, Добчинский.

Анна Андреевна. Ну вот, нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе — не Добчинский.

Краткое содержание по действиям (главам) и явлениям комедии Гоголя «Ревизор». Портрет автора. Фильм по произведению.

В 1835 году Гоголь начал сочинять комедию «Ревизор», сюжет которой подсказал ему. Почтмейстер искренне недоумевает, почему нельзя читать чужие письма. Озвучки книги «Ревизор» автора Николай Васильевич Гоголь. Скачать эту аудиокнигу в zip-архиве бесплатно (Продолжительность: 03:02:05 - 82.4 MB. Litra.RU :: Полное содержание Ревизор Гоголь Н.В. Комедия в пяти действиях.

Марья Антоновна. Видите, что Добчинский. Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? Вы тихо идете. Ну что, где они?

Да говорите же оттуда — все равно. Ну, скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! И я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили! Добчинский. Ей- богу, кумушка, так бежал засвидетельствовать почтение, что не могу духу перевесть.

Мое почтение, Марья Антоновна! Марья Антоновна. Здравствуйте, Петр Иванович! Анна Андреевна. Ну рассказывайте: что и как там? Добчинский. Антон Антонович прислал вам записочку. Анна Андреевна. Ну, да кто он такой? Генерал? Добчинский. Нет, не генерал, а не уступит генералу: такое образование и важные поступки- с.

Анна Андреевна. Я это первый открыл вместе с Петром Ивановичем. Анна Андреевна. Ну, расскажите: что и как?

Добчинский. Да, слава богу, все благополучно. Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да- с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.

Они теперь поехали осматривать богоугодные заведения. Да вам- то чего бояться? Да так, знаете, когда вельможа говорит, чувствуешь страх. Анна Андреевна. Расскажите, каков он собою? Что, стар или молод?

Добчинский. Молодой, молодой человек; лет двадцати трех: а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда. А собой каков он: брюнет или блондин? Добчинский. Нет, больше шантрет. Что тут пишет он мне в записке? Скачать Реферат На Тему Гто. А, это Антон Антонович писали на черновой бумаге по скорости: так какой- то счет был написан. Анна Андреевна. А, да, точно. Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вину вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.

Целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник- Дмухановский! Это, однако ж, нужно поскорей! Эй, кто там? Мишка!

Добчинский (бежит и кричит в дверь). Мишка! Мишка входит. Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину.

А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.

Добчинский. Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как там он обозревает. Анна Андреевна. Ступайте, ступайте! Я не держу вас. Анна Андреевна и Марья Антоновна. Анна Андреевна. Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего- нибудь не осмеял.

Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками. Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое! Мне совсем не нравится: и Ляпкина- Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники в голубом. Нет, лучше я надену цветное. Анна Андреевна. Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое.

Ах, маменька, вам нейдет палевое! Анна Андреевна. Мне палевое нейдет? Марья Антоновна. Нейдет, я что угодно даю, нейдет: для этого нужно, чтобы глаза были совсем темные. Анна Андреевна. А у меня глаза разве не темные? Самые темные. Какой вздор говорит! Как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму?

Марья Антоновна. Ах, маменька! Вы больше червонная дама. Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама.

Бог знает что такое! По уходе их отворяются двери, и Мишка выбрасывает из них сор. Из других дверей выходит Осип с чемоданом на голове. Мишка и Осип. Осип. Куда тут? Мишка. Сюда, дядюшка, сюда. Осип. Постой, прежде дай отдохнуть.

Ах ты, горемычное житье! На пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела. Мишка. Что, дядюшка, скажите: скоро будет генерал? Осип. Какой генерал? Мишка. Да барин ваш. Осип. Да какой он генерал? Мишка. А разве не генерал?

Осип. Генерал, да только с другой стороны. Мишка. Что ж, это больше или меньше настоящего генерала? Осип. Больше. Мишка. Вишь ты, как! То- то у нас сумятицу подняли. Осип. Послушай, малый: ты, я вижу, проворный парень; приготовь- ка там что- нибудь поесть.

Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот как барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят. Осип. Ну, а простова- то что у вас есть? Мишка. Щи, каша и пироги. Осип. Давай их, щи, кашу и пироги!

Ничего, все будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там другой выход есть? Мишка. Есть. Оба несут чемодан в боковую комнату. Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков: за ним городничий, далее попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, Добчинский и Бобчинский с пластырем на носу. Городничий указывает квартальным на полу бумажку — они бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.

Хлестаков. Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим все в городе. В других городах мне ничего не показывали. Городничий. В других городах, осмелюсь вам доложить, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.

Хлестаков. Завтрак был очень хорош; я совсем объелся. Что, у вас каждый день бывает такой? Городничий. Нарочно для приятного гостя.

Хлестаков. Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.

Как называлась эта рыба? Артемий Филиппович (подбегая). Очень вкусная. Где это мы завтракали? В больнице, что ли?

Артемий Филиппович. Так точно- с, в богоугодном заведении. Хлестаков. Помню, помню, там стояли кровати. А больные выздоровели? Там их, кажется, немного. Артемий Филиппович.

Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком. Городничий. Уж на что, осмелюсь доложить вам, головоломна обязанность градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки. Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.

Когда в городе во всем порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало? Ей- ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью все прах и суета. Артемий Филиппович (в сторону). Эка, бездельник, как расписывает!

Дал же бог такой дар! Хлестаков. Я, признаюсь, сам люблю иногда заумствоваться: иной раз прозой, а в другой раз и стишки выкинутся. Бобчинский (Добчинскому). Справедливо, все справедливо, Петр Иванович! Замечания такие. Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких- нибудь развлечений, обществ, где бы можно было, например, поиграть в карты? Городничий (в сторону). Эге, знаем, голубчик, в чей огород камешки бросают!